Пошедъ пастушки въ лѣсъ, орѣхи тамъ щипали,
И въ полдни утомясь въ лужайкахъ тамо спали.
Влекутъ и пастуховъ красавицы туда,
Куда на Понтѣ вѣтръ, туда течетъ вода.
Вкусняе та трава, гдѣ мягкой лугъ тучняе:
Тѣ слаще ягоды, которыя сочняе:
Которая кому изъ дѣвушекъ мила,
Такъ та себя тово и находить вела.
И мягки муравы и травочки зѣлены,
Влюбившійся Дорантъ топталъ ища Нирены,
Нирена отошла къ журчащей тутъ рѣкѣ,
И отъ подругъ спала подъ ольхой въ далекѣ.
Смущается пастухъ, лѣсъ темный ненавидитъ;
Противенъ онъ ему; Нирены въ немъ не видитъ.
Находитъ на конецъ подъ ольхой на лужку,
Нирену на крутомъ, у рѣчки, бережку.
Красавица ево подъ древомъ размѣталась:
Во образѣ ея богиня тутъ мѣчталась;
Когда Адониса во сѣти завела,
И сердце смертному, влюбленна, отдала.
Горячность лютую любовникъ ощущаетъ,
И восхищаяся красавицей вѣщаеть:
Представьте граціи возлюбленной во снѣ,
Утѣхи нѣжныя приличныя веснѣ:
Во сновидѣніи упрямство побѣдите,
И во Цитерскій храмъ Нирену поведите,
И обольщеніемъ и силою мѣчты,
Стѣлите по пути душистыя цвѣты!
Но ахъ, почто красы дражайшей разбираю!
Разборомъ только симъ я болѣе згараю;
Мой жаръ меня, мой жаръ на муки осудилъ:
Сей гласъ хоть былъ и тихъ, пастушку разбудиль.
Встревожилася грудь, затрепѣтали члѣны,
Во восхищеніи прекрасныя Нирены,
И только въ оный мигъ была она бодра,
Въ который вспрянула съ зѣленаго одра.
А вспрянувъ ото сна хотя она и рдѣлась,
Не вѣдала сама куда упорность дѣлась:
И какъ противъ любви была она лиха,
Толико стала вдругъ не злобна и тиха.
Во тихости ему, за дерзость, но пѣняетъ,
И наглости ево она не обвиняетъ;
Такъ онъ дерзаетъ ей свои сказать бѣды:
Пастушка, я томлюсь какъ рыба безъ воды:
Вездѣ тебя люблю, вездѣ тобою стражду:
Такъ агнецъ мучится терпящій жаромъ жажду.
Пасомому скоту несносны тѣ часы,
Коль нѣтъ ни дождика ии свѣжія росы.
Излишнія жары намъ лѣтомъ досаждаютъ,
Когда зефиры паствъ и насъ не прохлаждають.
И солнце на всегда на небеси горя:
Къ прохладѣ и оно спускается въ моря.
Пастушка крѣпости во сердцѣ не находитъ,
И руки жалостно со взорами возводитъ.
Свидѣтель моево стѣнанья въ мѣстѣ семъ,
О лѣсъ, то знаешь ты, вздыхала ль я о немъ,
И сердце было ли къ нему минуту злобно:
Но ахъ, вздыхалъ ли онъ и обо мнѣ подобно:
Видалъ ли и меня онъ такъ когда во снѣ,
Съ какою нѣжностью въ сей часъ приснился мнѣ:
И естьли грудь ево о мнѣ когда вздыхала;
Такъ часто ли сіе дуброва ты слыхала:
И часто ль онъ мое здѣсь имя нарицалъ.
Симъ именемъ всякъ часъ я воздухъ проницалъ,
Драгая! Ты влекла мой духъ вездѣ съ собою:
И всѣ сіи мѣста наполненны тобою.
Пастушка пастуху тутъ руку подаетъ;
И въ восхищеніи кипяща вопіетъ:
Такъ я не льстивому вручаюся злодѣю;
Вручаюся тому, кѣмъ я сама владѣю.
Год написания: без даты