Федра, Енона.
Федра.
Кто чаялъ то когда, что страстенъ Ипполитъ.
Казалося, ни кто того не распалитъ,
Кого моей любви смущало попеченье,
Кѣмъ я плѣнилася на грусти и мученье:
А сей жестокій тигръ! обузданъ, побѣжденъ,
И Арисію онъ любити возбужденъ…
Енона.
Ее?
Федра.
Подобной я тоски еще не ощущала:
Моя, мнѣ муки сей, судьба не предвѣщала:
Все, что терпѣла я, восторги, страховъ видъ,
Жестокой сердца огнь, улику чести, стыдъ,
Суровы тщетнаго отказа ожиданья,
Все слабый опытъ то теперишня страданья!
Любились! Какъ могло то скрыться отъ меня?
Какъ видѣлися? Гдѣ? Когда, то все храня?
Ты знала то; почто въ обманъ меня пустила?
О тайномъ жарѣ ихъ, почто не возвѣстила?
Бывали ль купно съ кѣмъ? Бывали ли одни?
Или въ срединѣ рощъ сходилися они?
Ахъ! Нѣтъ! Они вездѣ, безъ скрытія, видались!
Грызеній совѣсти не вѣдали горя,
Всегда дни свѣтлые и ясные творя.
А я, отринутый извергъ всея природы,
Скрывалась свѣтлыхъ дней и ясныя погоды;
Мнѣ только смерть одна, въ тоскѣ, покровъ была!
Къ издохновенію минуты я ждала,
Питаясь горестью, и мояся слезами,
Боясь и зрима быть въ томъ близкими глазами;
Не смѣя и лица по волѣ орошать,
Старалась духъ и тѣмъ я робко утѣшать;
И бравъ веселый видъ, тая въ себѣ отравы,
Лишалась часто я уже и сей забавы…
Енона.
Когда имъ должно въ вѣкъ утѣхи погубить;
Какой въ любви имъ плодъ?
Федра.
Другъ друга въ вѣкъ любить.
Клянутся, можетъ быть, въ тѣ самыя минуты,
Какъ ето говорю тебѣ; о мысли люты!
И зря, что ссылкѣ, рокъ стремится ихъ предать,
Другъ друга въ вѣкъ хотятъ, кленясь не покидать!
Нѣтъ! видя счастье ихъ, терпѣнья не имѣю!
Енона! сжалься ты надъ яростью моею!
Совмѣстницу свою сражу и-погублю!
Супружній гнѣвъ на кровь ея усугублю,
Предъ братіевъ, виной, вины сестры умножу,
И духъ Тезѣевъ весь противъ нея встревожу,
И въ восхищеніи воздвигну новый шумъ…
Что мышлю! что творю! Гдѣ дѣлся, ты, мой умъ!
Ревную, и ей гнѣвъ Тезѣвъ возвѣщаю!
Супругъ мой живъ: а я сей пламень ощущаю!
Къ кому любви такой желанья таковы!
Вздымаетъ всяка рѣчь власы моей главы;
И беззаконія мои прешли всѣ мѣры!
Кровосмѣшенія, обмана здѣсь примѣры.
Убійственная мстя рука, разя любовь,
Стремится и горитъ пролить невинну кровь:
А я, еще живу! А я, еще взираю
На солнце, коего я племя простираю!
ЗДѣсь предокъ мой и вся небесная страна,
Моими предками и вся земля полна..
Гдѣ скроюсь бѣдная? Уйдемъ во мрачность ада!
Но тамъ родитель мой! Такъ кая мнѣ отрада?
Противная скудель ему врученна тамъ:
Онъ судитъ тѣни всѣ, идущи къ тѣмъ мѣстамъ.
Встрепещетъ духъ ево во мракѣ темной ночи,
Когда предстанетъ дочь ево ему предъ очи,
Во злодѣяніяхъ признаяся предъ нимъ,
Безвѣстныхъ, можетъ быть, жилищамъ тѣмъ самимъ?
Что скажетъ, отче мой, мой зракъ возненавидя?
Уронишъ ты скудель, чудовище увидя;
И всю ко миѣ забывъ родительску пріязнь,
Ты сыщешъ новую дочерней тѣни казнь.
Прости мнѣ! Богъ любви родъ весь твой погубляетъ!
Зри мѣсть ево на мнѣ! мной всю онъ мѣсть являетъ!
Увы! въ нечестіи, въ которо я вошла,
Печальну чувствію какой я плодъ нашла!
До издыханія, ни чемъ не утѣшаюсь,
И жизни лютыя страдающа лишаюсь!
Год написания: без даты