Ни шелега въ машнѣ бѣдняшка не имѣлъ,
А воровати не хотѣлъ:
Занять не льзя; такія тутъ обряды,
Что надобны заклады,
Да росты ради барыша,
А у нево кафтанъ, рубашка да душа,
Закладовъ нѣтъ, онъ терпитъ голодъ
И холодъ,
Мнѣ лутче смерть, бѣдняшка говоритъ,
И хочетъ отравиться;
Но ядъ не скоро уморитъ;
Пошелъ давиться.
Былъ домъ старинной разваленъ,
Остатки только были стѣнъ:
Пошелъ туда бѣднякъ веревку вынимаетъ,
Къ кирпичью гвоздь наладя прижимаетъ,
И почалъ колотить:
Стѣна обрушилась, и выпало оттолѣ
Червонцовъ тысяча, иль можетъ быть и болѣ;
Бѣдняшку льзя всево теперь позолотить.
Бѣдняшка обомлѣлъ, въ весельи таетъ,
Червонцы тѣ хватаетъ,
Отъ радости дрожитъ,
И добычь ухвативъ домой бѣжитъ.
Пришелъ хозяинъ дома,
Обрушена стѣна,
А деньги не солома,
Другая имъ цѣна;
Скупова сердце ноетъ,
Скупой кричитъ и воетъ:
Сокровище мое! куда сокрылось ты?
Лишился я твосй на вѣки красоты.
Веселіе мое и свѣтъ мой! я съ тобо.^
Разстался, самою лютѣйшею судьбою;
Погибни жизнь моя.
Сокровище мое! съ тобой умру и я,
Не отмѣню сево я слова.
Скупой!
Веревка тутъ готова;
Пожалуй лишнева не пой;
Однако онъ и самъ не много норовился,
И удавился,
Доволенъ только тѣмъ ко смерти ириступилъ,
Что онъ веревки не купилъ.
Год написания: без даты