Уставъ на свѣтѣ намъ во всемъ сталъ нынѣ новъ;
О человѣкѣ
Не тако мыслили въ златомъ и древнемъ вѣкѣ.
Кто былъ великъ, великъ онъ былъ, и безъ чиновъ:
Такъ и достоинства мѣчтанья не вперяли;
Не титлами людей достойныхъ измѣряли;
И славы дѣлалъ шумъ
Единой только умъ
И честность:
Другое было все, презрѣнна неизвѣстность,
Фортуна не слѣпа еще тогда была,
И прозорливою всегда она слыла;
Однако и тогда безумцовъ было болѣ.
Сія великая толпа,
Колико ни глупа,
И нынѣ и до толѣ
Взгордився, овладѣть премудростью хотѣла,
Сказавъ: довольно я передъ тобой сѣртѣла;
Мнѣ даромъ то, что я не знаю ни аза,
И выбила она фортунѣ вонъ глаза.
Фортуна ослѣпилась,
И отъ достоинства неволѣй отцѣпилась,
Неволѣй и къ толпѣ безумныхъ прилѣпилась;
Людей престала разбирать,
И въ жмурки начала на свѣтѣ семъ играть.
А къ пользѣ общества единый той найдется,
Фортунѣ кто когда незапно попадется;
Но сколько въ насъ невѣжъ, толико мудрыхъ нѣтъ,
Такъ больше и во храмъ фортуны ихъ идетъ:
Астрея видя то отъ страха затряслася,
И шаръ земной презрѣвъ на небо вознеслася.
Год написания: без даты