У чистыя рѣки Емилія сидѣла,
И на Валерія сидящая глѣдѣла.
Прозрачна, говоритъ, она сія вода,
А сквозь твою я грудь не вижу никогда.
Любовь ко мнѣ твою мнѣ твой языкь вѣщаетъ,
Но то ль твое ко мнѣ и сердце ощущаетъ?
Ахъ! Естьли бъ ты могла Емилія то зрѣть,
Ты бъ стала и сама подобно мнѣ горѣть.
И нѣжныя любви сей дѣвушкѣ къ доводу,
Съ ноги ея башмакъ снявъ черпаетъ имъ воду:
Піетъ изъ башмака и чая какъ піеть,
Что нектаръ во уста изъ башмака ліетъ.
Коль я тебя любить стремлюся не на вѣки;
Пускай поятъ меяя водою мутной рѣки:
И ежели любовь моя не толь чиста,
Какъ текшая теперь вода въ мои уста,
И съ сердцемъ ежели сіи не сходны толки,
Мою скотину всю пускай похитятъ волки.
Цѣль мыслей ты моихь, и свѣтъ моихь очей.
Душа моихъ забавъ, всѣхъ дѣйствій, всѣхъ рѣчей.
Гоняю я своихъ овецъ на тѣ дороги,
Гдѣ мягкую траву твои топтали ноги,
И жаждой въ жаркой день томимыхъ на лугу,
Гдѣ ты купаешься, на томъ пою брегу:
Не утренней зарей златятся долъ и горы;
Твои мнѣ, кажется, златятъ ихъ только взоры:
Цвѣтокъ и зѣлени младая мать, весна,
Тобой, а не собой въ очахъ моихъ красна.
И пусть по гробъ мой я, коль въ етомъ лицемѣрю,
Жить буду въ городахъ, — но сей я клятвѣ вѣрю.
Слыхала я о томъ какъ люди тамъ живутъ:
Притворство дружествомъ, обманъ умомъ зовутъ,
Что въ тумѣ хитраго и льстиваго народа,
Преобразилася совсѣмъ у нихъ природа:
Что кончилися тамъ златова вѣка дни.
Хранимъ, Валерій, ихъ, лишь только мы одни.
Люблю тебя, люблю, Валерій, я сердечно:
И отъ сего часа твоею буду вѣчно.
По сихъ рѣчахъ пастухъ пастушку цѣловалъ:
И умножая жаръ различно миловалъ.
Въ горячности сама Емилія кипѣла,
И жався дерзости любовничьи терпѣла.
Пустился искрами огонь пастушкѣ въ кровь;
Конечно и пожаръ произведетъ любовь.
Какъ воскъ отъ пламени уже пастушка таеть,
И во любовникѣ супруга почитаетъ.
Привелъ во нѣжную Емилію онъ сласть,
И тшится простирать надъ ней и далѣ власть.
Но сколько склонностей пастушка ни являетъ,
Вѣнецъ любви своей до завтра оставляетъ.
А онъ откладыватъ ни хочетъ ни чего:
Не хочетъ отойти до завтра безъ тово.
Валерій мѣсто все открыто здѣсь и наго.
Иль нѣть, любезная, здѣсь мѣста и инаго.
Востань, востань со мной сидящая съ травѣ;
Въ кустарникѣ найдемь и мягче муравы.
Со всей онъ нѣжностью любезну принуждаетъ,
И на конецъ ея упорство побѣждаетъ.
Встаетъ Емилія: съ ней Граціи встаютъ:
И птички на кустахъ походъ ея поютъ.
Судьба въ сей часъ ево вздыханіе кончаетъ;
Емилія ему желаніе вѣнчаетъ.
Год написания: без даты