Былъ нѣкто среднихъ лѣтъ,
Ни внукъ, ни дѣдъ,
Ни хрычь, и ни дѣтина;
Однако былъ ужъ сѣдъ;
Но прежнихъ волосовъ еще былъ видѣнъ цвѣтъ;
Осталася на немъ ихъ цѣла половина.
Любиться онъ еще умѣлъ,
И двѣ любовницы имѣлъ,
Одну сѣдую:
Не такову какъ онъ, сѣдую впрямъ:
Другую молодую.
Какая бы годна была и молодцамъ.
Одна ево дарила,
Другая тщилась обирать,
И каждая ево боялась потерять.
Извѣстно какова въ любви и въ деньгахъ сила.
Старуха думала: любовникъ мой не старъ,
А я ужъ стала стара;
Такъ я ему не пара:
Покинетъ онъ меня! какой мнѣ то ударъ!
Другая думала: любовникъ мой ужъ старъ.
А я еще не стара:
Такъ я ему не пара:
Узнаетъ лѣсть мою и мой притворный жаръ!
Чтобъ имъ не оборваться
Въ такой глубокой ровъ;
И етой и другой хотѣлось съ нимъ сравняться,
Хоть цвѣтомъ волосовъ.
И волосы примѣта,
Что ихъ не сходны лѣта.
Хрычовка утолить сомнѣнье и тоску,
Щипала у нево сѣдыхъ по волоску.
А та сѣдыя оставляла:
По волоску она вонъ русыя щипала.
Ни въ старой вшелъ онъ вѣкъ, ни въ лѣта молодыхъ,
Не стало волосовъ, ни русыхъ ни сѣдыхъ.
Год написания: без даты