Маяковский В. В. - Стиннес

Распечатать

В Германии,
         куда ни кинешься,
выжужживается
    имя

           Стиннеса

*

.

Разумеется,
        не резцу
         его обреза́ть,
недостаточно
          ни букв,
            ни линий ему.
Со Стиннеса
          надо
         писать образа.
Минимум.
Все —
    и ряды городов
            и сёл —
перед Стиннесом
         падают
            ниц.
Стиннес —
        вроде
         солнец.
Даже солнце тусклей
         пялит
            наземь
оба глаза
    и золотозубый рот.
Солнце
    шляется
         по земным грязям,
Стиннес —
       наоборот.
К нему
    с земли подымаются лучики —
прибыли,

    ренты

*

         и прочие получки.
Ни солнцу,
       ни Стиннесу
            страны насест,
наций узы:
«интернационалист» —
                и немца съест
и француза.
Под ногами его
              враг
         разит врага.
Мертвые
    падают —
         рота на роте.
А у Стиннеса —
                в Германии
            одна
                    нога,
а другая —
       напротив.
На Стиннесе
          всё держится:
сила!
Это
       даже
    не громовержец —
громоверзила.
У Стиннеса
        столько
         частей тела,
что запомнить —
         немыслимое дело.

Так,
вместо рта
    у Стиннеса

             рейхстаг

*

.

Ноги —
германские желдороги.
Без денег
    карман —
болтается задарма,
да и много ли
         снесешь
            в кармане их?!
А Стиннеса
        карман —
            госбанк Германии.
У человеков
         слабенькие голоса,
а у многих
    и слабенького нет.
Голос
    Стиннеса —
         каждая полоса
тысячи
    германских газет.
Даже думать —
         и то
                незачем ему:

все Шпенглеры

*

         только
            Стиннесов ум.
Глаза его —
         божьего
         глаза
            ярче,
и в каждом
       вместо зрачка —
            долла́рчик.
У нас
         для пищеварения
              кишечки узкие,
невелика доблесть.
А у Стиннеса —
         целая
            Рурская
область.
У нас пальцы —
         чтоб работой пылиться.
А у Стиннеса
           пальцы —
                вся полиция.
Оперение?
    Из ничего умеет оперяться,
даже
        из репараций.

А чтоб рабочие
             не пробовали
            вздеть уздечки,
у Стиннеса
        даже

         собственные эсдечики

*

.

Немецкие
    эсдечики эти
кинутся
    на всё в свете —
и на врага
    и на друга,
на всё,
    кроме собственности
            Стиннеса
                  Гуго.
Растет он,
    как солнце
         вырастает в горах.
Над немцами
           нависает
             мало-помалу.
Золотом
    в мешке
         рубахи-крахмала.
Стоит он,
    в самое небо всинясь.
Галстуком
    мешок
         завязан туго.
Таков
          Стиннес
Гуго.

Примечание
.

Не исчерпают
           сиятельного
            строки написанные —
целые
          нужны бы
               школы иконописные.

Надеюсь,

*

    скоро
              это солнце
разрисуют саксонцы.
1923 г.

Нажимая на кнопку «Отправить», я даю согласие на обработку персональных данных.