Ода
Кто этот дивный великан,
Одеян светлою бронею,
Чело покойно, стройный стан,
И весь сияет красотою?
Кто сей, украшенный венком,
С мечом, весами и щитом,
Презрев врагов и горделивость,
Стоит гранитною скалой
И давит сильною пятой
10 Коварную несправедливость?
Не ты ль, о мужество граждан,
Неколебимых, благородных,
Не ты ли гений древних стран,
Не ты ли сила душ свободных,
О доблесть, дар благих небес,
Героев мать, вина чудес,
Не ты ль прославила Катонов,
От Каталины Рим спасла
И в наши дни всегда была
20 Опорой твердою законов.
Одушевленные тобой,
Презрев врагов, презрев обиды,
От бед спасали край родной,
Сияя славой, Аристиды;
В изгнании, в чужих краях
Не погасали в их сердцах
Любовь к общественному благу,
Любовь к согражданам своим:
Они благотворили им
30 И там, на стыд ареопагу.
Ты, ты, которая везде
Была народных благ порукой;
Которой славны на суде
И Панин наш и Долгорукой:
Один, как твердый страж добра,
Дерзал оспоривать Петра;
Другой, презревши гнев судьбины
И вопль и клевету врагов,
Совет опровергал льстецов
40 И был столпом Екатерины.
Велик, кто честь в боях снискал
И, страхом став для чуждых воев,
К своим знаменам приковал
Победу, спутницу героев!
Отчизны щит, гроза врагов,
Он достояние веков;
Певцов возвышенные звуки
Прославят подвиги вождя,
И, юношам об них твердя,
50 В восторге затрепещут внуки.
Как полная луна порой,
Покрыта облаками ночи,
Пробьет внезапно мрак густой
И путникам заблещет в очи —
Так будет вождь, сквозь мрак времен,
Сиять для будущих племен;
Но подвиг воина гигантский
И стыд сраженных им врагов
В суде ума, в суде веков —
60 Ничто пред доблестью гражданской.
Где славных не было вождей,
К вреду законов и свободы?
От древних лет до наших дней
Гордились ими все народы;
Под их убийственным мечом
Везде лилася кровь ручьем.
Увы, Аттил, Наполеонов
Зрел каждый век своей чредой:
Они являлися толпой…
70 Но много ль было Цицеронов?..
Лишь Рим, вселенной властелин,
Сей край свободы и законов,
Возмог произвести один
И Брутов двух и двух Катонов.
Но нам ли унывать душой,
Когда еще в стране родной,
Один из дивных исполинов
Екатерины славных дней,
Средь сонма избранных мужей
80 В совете бодрствует Мордвинов?
О, так, сограждане, не нам
В наш век роптать на провиденье —
Благодаренье небесам
За их святое снисхожденье!
От них, для блага русских стран,
Муж добродетельный нам дан;
Уже полвека он Россию
Гражданским мужеством дивит;
Вотще коварство вкруг шипит —
90 Он наступил ему на выю.
Вотще неправый глас страстей
И с злобой зависть, козни строя,
В безумной дерзости своей
Чернят деяния героя.
Он тверд, покоен, невредим,
С презрением внимая им,
Души возвышенной свободу
Хранит в советах и суде
И гордым мужеством везде
100 Подпорой власти и народу.
Так в грозной красоте стоит
Седой Эльбрус в тумане мглистом:
Вкруг буря, град, и гром гремит,
И ветр в ущельях воет с свистом,
Внизу несутся облака,
Шумят ручьи, ревет река;
Но тщетны дерзкие порывы:
Эльбрус, кавказских гор краса,
Невозмутим, под небеса
110 Возносит верх свой горделивый.[1],[2]
[1]ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ
20 Надежною опорой тронов
ПЗ II
22 Презрев вражду, презрев обиды
27 отсутствует
40 И перлом был Екатерины
67 Аттил и Цесарей и Бреннов
ПЗ II,
автограф ЛБ
70 Но много ль было Демосфенов
Автограф ЛБ
78-79 Екатерининых времен
ПЗ II, Для блага северных племен
автограф ЛБ
83 Взнесем моленья к небесам
Автограф ЛБ
85 От них для счастья наших стран
87 Давно он нас, любя Россию
91-100 отсутствуют
Автограф ЛБ
101 Так в дикой красоте стоит
ПЗ II,
автограф ЛБ
105-106 Ревет сердитая река
Автограф ЛБ Шумя, несутся облака
109-110 Челом ушедши в небеса
На бурю смотрит горделиво
[2]ПЗ И, с. 27, по списку ранней редакции. Печ. по PC, 1871, No 11, с. 562, публикация П. А. Ефремова по не дошедшему до нас автографу. Отрывок чернового автографа ранней редакции — на обороте черновика письма к Ф. В. Булгарину от 7 сентября 1823 г. — ЛБ. Частично (ст. 1-20) этот автограф опубликован П. И. Бартеневым в сб. «XIX век», кн. 1, М., 1872, с. 367, полностью — Ефремовым (Соч. и П, с. 249). Предназначалось для ПЗ 1824, но не было пропущено цензурой. Рылеев распространял оду среди членов тайного общества. См. показания на следствии декабриста А. П. Беляева (ЛН, с. 212) и самого Рылеева (ВД, т. 1, с. 176). Посвящено графу Николаю Семеновичу Мордвинову (1754-1845), адмиралу, председателю департамента гражданских и духовных дел Государственного совета, не скрывавшему своего оппозиционного отношения ,к политике Александра I. Личность Мордвинова привлекала многих декабристов и независимо настроенной интеллигенции. О внимании к Мордвинову среди членов Вольного общества, почетным членом которого он был, см.: «Ученая республика», с. 322-323. Кроме оды Рылеева, известны были ода П. А. Плетнева «Долг гражданина», посвященная Мордвинову, и его же статья «Разбор оды Петрова Н. С. Мордвинову, писанной 1796 года». Ода Плетнева, как и ода Рылеева, не была пропущена цензурой, а статья его, прочитанная на заседании Вольного общества 3 марта 1824 г. («Ученая республика», с. 432), появилась в «Соревнователе», 1824, No 3, с. 265-284. Об изображении Мордвинова в ряде стихотворных произведений (В. Петрова, П. А. Плетнева, Пушкина, Баратынского и Рылеева) см.: Ю. Стенник, Стихотворение А. С. Пушкина «Мордвинову». — «Русская литература», 1965, No 3, с. 172. Декабристы возлагали на Мордвинова большие надежды и намечали ввести его в будущее Временное правительство. Личное знакомство Рылеева с Мордвиновым состоялось уже после написания оды. На следствии Рылеев показывал: «Г-на Мордвинова узнал я по … его
желанию, и был у него с Ф. Н. Глинкою. Поводом сего была ода, мною написанная, в коей я об нем упоминал. Через несколько времени он предложил мне место в Американской компании, правителя канцелярии, которое я получил… После того имел с ним сношения по делам компании и виделся у пего по утрам, когда было нужно» (ВД, т. 1, с. 155). Через Рылеева распространялись среди членов тайного общества непечатные «мнения» Мордвинова, т. е. его записки по экономическим вопросам, его проекты реорганизации государственного аппарата, некоторые из которых докладывал он в Государственном совете (см.: БД, т. 1, с. 342 и ВД, т. 2, с. 127). Позднее, перейдя на республиканские позиции, Рылеев не возлагал уже на аристократа Мордвинова больших надежд (см. показания Каховского — ВД, т. 1, с. 375). Не ты ль прославила Катонов — см. ниже. Катилина — см. примеч. 1. Аристиды — здесь: мужественные и справедливые государственные деятели. Аристид (540-467 до н. э.) — афинский политический деятель и полководец; изображался историками как образец справедливого государственного деятеля. Ареопаг — верховный суд в древних Афинах. Й Панин наш и Долгорукой — либерально-дворянские государственные деятели; с точки зрения Рылеева — политические предшественники Мордвинова. Н. И. Панин (1718-1783) в первые годы царствования Екатерины II возглавлял коллегию иностранных дел; автор проекта аристократической конституции, которую Екатерина не подписала; был в опале и оппозиции. Я. Ф. Долгорукий (1659-1720) — сподвижник Петра I, полководец и государственный деятель; проявил себя как смелый и неподкупный человек; Рылеев намекает на один из громких эпизодов служебной биографии Долгорукого («Дерзал оспаривать Петра»): однажды он порвал подписанное царем постановление Сената, считая его несправедливым. См. о нем также примеч. 71. И Брутов двух и двух Катонов. Люций Юний Брут (VI-V вв. до н. э.) — по римскому историческому преданию, организатор восстания против царя Тарквиния
Гордого, приведшего к установлению в древнем Риме республики. Марк Юний Брут — см. примеч. 1. Катон Старший Марк Порций (234-149 до п. э.) — римский государственный деятель и писатель, непримиримый враг Карфагена, защитник древних римских нравов. Его правнук — Катон Младший (см. о нем примеч. 1).
Год написания: 1823