Маяковский В. В. - Первый Первомай (коллективное)

Распечатать

откуда повел рабочий класс 1-е мая в первый раз
I

В Америке
     сорок годов назад,
когда в России
       еще не светало,
уже яснели
     рабочие глаза
на жирную
     власть капитала.
В штате Техасе
       и в штате Миссури,
там, где уголь,
      нефть и руда,
глухо копились
       рабочие бури
в Американской
        Федерации труда.
Раньше,
    с буржуем боясь задираться, —
с зари до зари
      работал бедняк.
Но вот,
   решил Совет Федерации:
восемь часов
      рабочего дня!
Новым порядком
        старый ломая,
чтоб право на отдых
         добыть труду,
решили бороться с первого мая
в восемьдесят шестом году.
Хозяевам
    внове такая отвага;
стремясь забастовку
         сломить вконец,
против рабочих
       ими в Чикаго
были пущены штык и свинец.
Тогда-то,
    запомнив кровавую баню,
узнавши,
    как пули
        звенят и свистят,
рабочие
    снова
       без колебанья
за павших
     поднялись
          два года спустя.
Их масса
    меньше уже слоится,
гудки к забастовке
        дружнее гудут:
назначил стачку
       конгресс в Сан-Луи́се
на 1-е мая
     в 90-м году.
Хоть это и было
       событием местным,
волненье рабочих
        росло и росло,
и стало
   далёко повсюду известным,
и красным
     сделалось
          это число.
Из штата в штат
       его переносят
сутулые плечи
      борьбы и труда, —
и вот —
    и в Детройте
          и в Иллинойсе
сгасают мартены,
        молчат привода.

II

В Париже
    за год до этого срока
был созван
     международный конгресс.
В нем —
    гнева рабочего
             будущий рокот,
он —
   бури грядущей
          дыханьем согрет.
Здесь классовый разум
          взвивал
                свое пламя,
пути освещая
      великой вражде:
на нем —
     знаменитейшими умами
представлены силы
         тогдашних вождей:
Из Франции —
       Гэд;
         от Германии —
                Бебель;
от Австрии —
       Адлер;
          суровая рать;
и наши
    российские
         топи да степи
Плеханов с Лавровым
          пришли представлять.
И по предложенью
        француза Ляви́ня,
чтоб воля трудящихся
          стала видней,
Конгресс
    постановление принял
о международном
        рабочем дне.
А так как сказано
        было выше,
что к 1-му мая
       призвал Сан-Луи́с, —
решили,
    чтоб всюду рабочий вышел
в тот день
    демонстрировать
            силы свои.
Француз Трессо́
       сказал, что постольку
манифестации
       хороши,
поскольку
     всеобщая забастовка
мир
  буржуазии
       устрашит.
И вот,
   когда — казалось бы — вспыхнет
в рукоплесканиях
        бурных зал,
от Германии
      Вильгельм Либкнехт
вышел
   и слово «против»
           взял.
Он — был против
        немедленных действий,
против
   возможности их провести.
Так
  на заре партийного детства
порыв борьбы
       осторожно стих.
Либкнехт искренне
         предан долгу,
давит собрание
       доводов пресс,
и —
  всеобщую забастовку
большинством
       отвергает конгресс.

III

Красный флаг
       над миром вздымая,
свежий ветер
      повсюду струя,
все же роди́лось
        Первое Мая —
праздник рабочих
        во всех краях.
Но —
   постановленье конгресса —
как над ним головы ни ломай, —
отвергнувши стачку,
         лишило веса
в первые годы
      Рабочий Май.
Ему суждено
      еще долго остаться
мирной маевкою
        у леска…
Но даже и этаких
        манифестаций
мир буржуазный
        не допускал.
Везде шуцмана,
       жандармы,
            констэбли,
рабочих
    расстроив,
         сквозь ряды
бегущие толпы
       косили, как стебли,
чтоб после
     над ними ж
          строить суды.
В Европе
    в течение первых лет
кой где лишь
      гремят первомайские
                песни.
В Германии —
       праздник сведен на нет:
на то воскресенье,
        празднуй «воскресник».
Чтобы
   не прерывать на богатых работ,
чтоб
  не дремало в котлах кипенье,
переносят
     от сред и суббот
1-е мая на воскресенье.
В Англии
    действуют
         доводы те же:
нельзя допускать
        рабочий прогул,
праздник рабочий
        и здесь обезврежен
на радость
     классовому врагу.
И только по Австрии
         волнами стачек
рабочий протест
       разливался горячий.
Вот он —
    первого мая исход:
Первое Мая
      в первый год.

IV

Теперь посмотрим —
          что было в России.
Еще не проснулся
        огромный край,
в нем
   рабочий
       еще бессилен
и так же бессилен
        1-й Май.
Но, как ни крепко
        жандармы держали
Россию
   под властью слепой и тупой,
лозунг
   «долой самодержавье»
взлетает вскоре
       над майской толпой.
И чем в России
       мрачней и беднее,
чем больше
     смяли
        рабочих права —
тем чаще
    горят и трепещут над нею
в процессиях майских
          эти слова.
И вот в девятьсотом,
         вспыхнувши ярко,
казацкою лавою
       окаймлен,
встает
   железнодорожный Харьков,
из красных рубашек
         наделав знамен.
За первою вспышкой —
           вторая и третья.
Тифлис и Варшава,
        Минск,
            Батум.
Ими
  Россия готовилась встретить
славные битвы
       в пятом году.
Год
  незабываемый этот
рабочим запомнился
         хорошо…
И говор про русский
         действенный метод
майской грозой
       по Европе прошел.
И
хотя во 2-м Интернационале
«покорность судьбе»
         была привита —
станки
   мертво̀ по заводам стояли,
и красный флаг
       в городах трепетал.

V

С годами
    крепла
       закалка суровая,
окончены дни
      страды боевой.
Теперь,
    у леса
       полян не своровывая,
открыто празднуем
         праздник свой.
Но, выйдя на улицу,
         мы вспоминаем,
что чем рабочих
       ряды тесней,
чем больше их сдвинуто
           Первым маем,
тем ближе
     планета
         к рабочей весне.
Напрасны
     в Европе
         цепи тугие,
напрасны
     крепкие двери тюрьмы:
мы знаем,
     сделают то же другие
в каждой стране,
       что сделали мы.
Пусть пролетарии,
        в майском потоке,
в общем движеньи
        силу растя,
припоминают,
      что здесь,
           на востоке,
вместе шагают
       Май и Октябрь.

VI

Четок их шаг
        и песня вольна —
слушай ее,
     за страною страна,
Жуликам наций
       разнообразных
не по душе
     пролетарский праздник.
Для жен их пудреных,
         одеколонных —
мало поэзии
        в наших колоннах.
Но, плечи сомкнув,
           за рядом ряд —
идет к победе
      пролетариат.
Нэпманы смотрят —
          щурятся еле:
«Эти процессии
        нам надоели,
как в позапрошлом
           и прошлом
                годе,
ходят,
   глазами мозоля,
          и ходят».
Мимо их злобы,
       за рядом ряд —
идет к победе
      пролетариат.
Графы,
   маркизы,
       бароны,
           синьоры,
скройтесь скорее
        в семейные норы!
К яркому солнцу
          зрачки ваши слабы,
ниже надвиньте
       цилиндры
            и шляпы.
Полымем вея,
      за рядом ряд —
идет к победе
      пролетариат.
Лица заройте
      в квартирные плюши,
уши
  заткните
      плотнее и глуше!
Чтоб
  ни одной не осталось
              щѐли —
окна пускай
      занавесит челядь.
В ногу шагая,
      за рядом ряд,
идет к победе
      пролетариат.
Слушайте, лорды,
        банкиры,
            синьоры!
Вам не в помощь
          замки́ и затворы.
В сейфы запретесь
        тройными ключами —
солнце прощупает
        сейфы лучами.
Слишком упорно,
        за рядом ряд —
идет к победе
      пролетариат.
Этот затвор
     не надежен,
           не крепок;
лучшая крепость —
         в фамильных склепах.
Там, превращаясь
        в пепел и в плесень,
этих
  вы не услышите
         песен.
Там не слыхать,
       как
         за рядом ряд
идет к победе
      пролетариат.
Там,
  средь могильного
          тлена и праха,
успокоенье —
       от злобы и страха.
Можно грозиться,
        челюсть ощерив:
солнце
   не тронет
       оскаленный череп.
Вас,
  отошедших
       в наследное лоно,
майская
    даже не вспомнит колонна.
Путь свой наметив,
           за рядом ряд —
движется дальше
       пролетариат.
Ты же,
   земля заалевшая,
           здравствуй,
здравствуй
     и властвуй!
Жги границы
      стран и наций,
огонь демонстраций.
Выше краснейте,
          лучи и знамена,
вал повернувши
       многоремённый.
Год за годом,
      за рядом ряд —
шествуй,
    победный
        пролетариат!
1926 г.

Нажимая на кнопку «Отправить», я даю согласие на обработку персональных данных.