ОДА
Ея Императорскому Величеству
Всепресветлейшей Державной Великой Государыне
Императрице Елисавете Петровне,
Самодержице Всероссийской, на торжественный праздник
тезоименитства Ея Величества
сентября 5 дня 1759 года
и на преславные Ея победы,
одержанные над королем прусским нынешнего 1759 года,
которою приносится всенижайшее и всеусерднейшее
поздравление от всеподданнейшего раба
Михаила Ломоносова
Щедрот источник, Ангел мира,
Богиня радостных сердец,
На Коей, как заря, порфира,
Как солнце, тихих дней венец;
О мыслей наших Рай прекрасный,
Небес безмрачных образ ясный,
Где видим кроткую весну
В лице, в устах, в очах и нраве!
Возможно ль при Твоей державе
В Европе страшну зреть войну?
Позволь, мне жар велит сердечный,
Монархиня, в сей светлый день,
Как в имени Твоем Предвечный
Поставил нам покоя сень,
Безмолвно предвещая царство,
Чтоб миром свергла Ты коварство;
Позволь мне духа взор простерть
На брань и сродство милосердо,
Где кротости жилище твердо,
Жалка и сопостатов смерть.
О коль мечтания противны
Объемлют совокупно ум!
Доброты вижу здесь предивны!
Там — пламень, звук, и вопль, и шум!
Здесь — полдень милости и лето,
Щедротой общество нагрето;
Там смертну хлябь разинул ад!
Но промысл мрак сей разгоняет
И волны в мыслях укрочает:
Отверзся в славе Божий град.
Ефир, земля и преисподня
Зиждителя со страхом ждут!
Я вижу отрока Господня,
Приемлюща небесный суд.
Всесильный властию своею
Вещает свыше к Моисею:
«Я в ярости ожесточу
Египту сердце вознесенно;
Израиля неодоленно
Пресветлой силой ополчу».
Сие ж явил Бог в наши лета,
Неистову воздвигнув рать,
Дабы Тебе, Елисавета,
Венцы побед преславных дать.
Позволил вознестись гордыне,
Чтоб нашей кроткой Героине
Был жребий — высша в славе часть;
Чтоб враг делам Российским верил
И опытом своим измерил,
Капов наш род, мочь, верность, власть.
Парящей слыша шум Орлицы,
Где пышный дух твой, Фридерик?
Прогн_а_нный за свои границы,
Еще ли мнишь, что ты велик?
Еще ль, смотря на рок Саксонов,
Всеобщим дателем законов
Слывешь в желании своем?
Лишенный собственный власти,
Еще ль стремишься в буйной страсти
Вселенной наложить ярем?
Взирая на пожар Кистрина,
На прочи грады оглянись:
Что им не равная судьбина,
Не храбростью своей гордись.
Что земли, где твоя корона,
Не слышат гибельного стона,
Не видят пламенной зари,
Дивятся и в войне покою,
Победоносной над тобою
Монархине благодари.
Велика божеством природным,
Восходит выше тишиной;
Чтоб жить союзникам свободным,
Жалея, двигнулась войной;
Узрев растерзанны союзы,
Наверженные скиптрам узы,
Рекла: «Как злых не укрочу,
Алчбе их света не достанет;
Пускай на гордых гнев мой грянет,
Соблещет молния мечу».
От стран, родящих град и снеги,
С Атлантской буря высоты
Стремится чрез бугристы бреги,
Являя страшные следы.
С дубами камни похищает
И горы, двигнув, раздирает.
Налегши на морской хребет,
Волнам встречается волнами,
Песок валит со дна с китами;
Там в пене стонет новый свет.
Так Россов мужество в походы
Течет противников терзать;
И роет чрез поля и воды,
Услышав щедру в гневе Мать!
Где ныне Королевско слово,
Что страшно воинство готово
На Запад путь наш прекратить?
Уже окровавленна Прегла,
Крутясь, в твоей земли, пробегла
Российску силу возвестить.
Там Мемель, в виде Фаэтонта
Стремглав летя, Нимф прослезил,
В янтарного заливах понта
Мечтанье в правду претворил.
За Вислой и за Вартой грады
Падения или отрады
От воли Росской власти ждут;
И сердце гордого Берлина,
Неистового исполина,
Перуны, близ гремя, трясут.
Еще не допустя до року,
С отвагой сопрягшись, талан
Гиганту приложили сроку,
Дабы ему умножить ран.
Цорндорфские пески глубоки,
Его и нашей крови токи,
Соединясь, кипели в вас!
Нам правда отдает победу;
Но враг такого после вреду
Еще дерзает против нас.
Богини нашей важность слова
К бессмертной славе совершить
Стремится Сердце Салтыкова,
Дабы коварну мочь сломить.
Ни Польские леса глубоки,
Ни горы Шлонские высоки
В защиту не. стоят врагам;
Напрасно путь нам возбраняют:
Российски стопы досягают
Чрез трупы к Франкфуртским стенам.
С трофея на трофей ступая,
Геройство Росское спешит.
О Муза, к облакам взлетая,
Пр
едставь их раздраженный вид!
С железом сердце раскаленным,
С Перуном руки устремленным,
С Зарницей очи равны зрю!
Противник, следуя Борею,
Сказал: «Я буйностью своею
Удар ударом предварю».
Подобно граду он густому
Летяще воинство стеснил,
Искал со стороны пролому
И рвался в сердце наших сил.
Но вихря крутость прежестока,
В стремленья вечного востока,
Коль долго простирает ход?
Обрушась тягостным уроном,
Внезапно с шумом, рейом, Стоном
Преобратился в сонмы вод.
Бегущих горды Пруссов плечи
И обращенные хребты
Подвержены кровавой сечи.
Главы валятся, как листы.
Теперь с готовыми трубами
Перед Берлинскими вратами
Победы нашей дайте звук,
Что ваш Король, полки, снаряды
Не могут вам подать отрады,
Рассыпаны от наших рук.
О честь Российского народа,
В дни наши воинов пример,
Что силой первого похода
Двукратно сопостатов стер!
Тебе тот лавры уступает,
Кто прочим храбро исторгает;
Кто вне привыкнул побеждать,
При дверях дом свой защищая
И крайни силы напрягая,
Не мог против Тебя стоять.
Такие у Тебя Герои,
Монархиня, в златой Твой век,
Такие Бог полков дал строи,
Как царствовать Тебя нарек.
Во всем послал Тебе успехи,
И в мире и в войне утехи.
О коль блаженны мы Тобой!
Искусства, нивы, торг, науки,
Победоносны слыша звуки,
Блажат свой внутренний покой.
Какого светлость зрю собора?
Подвижники меж звезд стоят,
Петрова наслаждаясь взора,
«Красуйтесь, — к сродникам гласят:
Мы стерли мужеством гордыню,
Мы смерть прияли за Богиню,
Что мертвым отдает живот,
От казни винных свобождая,
Щедротой бедных воскрешая
И дух вливая тем в народ.
Ревнуйте нашему примеру:
Поможет Бог, как нам помог;
Ее, Отечество и веру
Представив, презирайте рок.
Не ускорят вам дни спокойны;
Явитесь в брани нас достойны
И детям сей внушите глас.
Герои семени Петрова,
На зависть устремляясь снова,
В потомках наших спросят нас».
Воздвигнися в сей день, Россия,
И очи окрест возведи;
К Тебе гласят концы земные:
«Меж нами распри ты суди
Елисаветиной державой;
Ее великолепной славой
Вселенной преисполнен слух.
Мы равно ныне восклицаем,
Желаний жертву воссылаем,
Как верных Ей Россиян, дух.
Ея неодолимо войско
По правде ходит поборать;
И сердце с кротостью геройско
С пощадой знает побеждать.
Коль тщетно пышное упорство,
Надеясь на свое проворство,
Сбирает беглые полки;
В пределы кроткого зефира
Златого не приемлет мира:
Еще кровавой ждет реки».
С верьхов цветущего Парнаса
Смотря на рвение сердец,
Мы ждем желаемого гласа:
«Еще победа, и конец,
Конец губительныя брани».
О боже! Мира Бог, восстани,
Всеобщу к нам любовь пролей,
По имени Петровой Дщери
Военны запечатай двери,
Питай нас тишиной Твоей.
Иль мало смертны мы родились
И должны удвоять свой тлен?
Еще ль мы мало утомились
Житейских тягостью бремен?
Воззри на плач осиротевших,
Воззри на слезы престаревших,
Воззри на кровь рабов Твоих.
К Тебе, любовь и радость света,
В сей день зовет Елисавета:
«Низвергни брань с концев земных».[1]
[1]Ода… Елисавете Петровне… на торжественный праздник тезоименитства… 1759 года… Впервые — отд. изд.: Спб., 1759.
Главная тема оды — прославление выдающейся победы русского оружия при Куннерсдорфе и одновременно страстный призыв к миру.
Как в имени Твоем… — Ломоносов так же, как в оде 1747 г., считает, что имя Елизавета произошло от древнееврейского «бог покоится».
Я вижу отрока Господня… — Так, по библейской традиции, назывались пророки.
Сие ж явил Бог в наши лета… — Ломоносов уподобляет ситуацию в Семилетней войне тем обстоятельствам, которые сопутствовали исходу древних евреев из Египта (прусская «гордыня» «возносится» до попрания права других народов так же, как в библейские времена «ожесточенный сердцем» Египет попрал иудеев; в том и другом случае кара постигла тех, кто выступил зачинщиками).
Где пышный дух твой, Фридерик? — «Куннерсдорфское сражение повергло Фридриха II в такое отчаяние; что он, по собственным его словам, был близок к самоубийству (Oeuvres de Frederic le Grand, Berlin [Произведения Фридриха Великого, Берлин], 1854, с. 305-306)» (Ломоносов М. В. Полн. собр. соч., т. 8, с. 1093).
Рок Саксонов — см. примеч. к оде 1757 г.
Взирая на пожар Кистрина, На прочи грады оглянись… — В результате действий русской артиллерии г. Кюстрин 4 августа 1758 г. полностью был сожжен, но все остальные немецкие селения, при которых шли бои, не понесли большого урона; по справедливому мнению Ломоносова, Фридрих II должен был отнести это не на счет своего военного искусства, а на счет гуманных действий русских войск.
Узрев растерзанны союзы… — Фридрих II пренебрегал своими договорными обязательствами.
Окровавленна Прегла — река Прегель, на берегу которой под Гросс-Егерсдорфом 17 августа 1757 г. русские войска одержали победу над пруссаками, причем потери с обеих сторон были велики (почему Ломоносов и называет реку «окровавленной»).
Там Шмель… — 24 июля 1757 г. город Мемель пал после 4-дневной артиллерийской атаки.
За Вислой и за Вартой грады Падения или отрады От воли Росской власти ждут… — Предполагалось, что осенью 1759 г. соединенные русско-австрийские войска войдут в Силезию.
И сердце гордого Берлина… Перуны, близ гремя, трясут. — Имеется в виду, что взятие русскими Франкфурта-на-Одере должно было заставить содрогнуться и Берлин, находящийся неподалеку.
Нам правда отдает победу. — В битве под Цорндорфом 14 августа 1758 г. обе стороны понесли исключительно большие потери; Фридрих II считал, что победа была за ним, русское командование придерживалось прямо противоположной точки зрения.
Горы Шлонские — так Ломоносов на польский манер называет Силезские горы.
Удар ударом предварю. — Фридрих II был сторонником превентивной войны.
Искал со стороны пролому… — Битва при Куннерсдорфе, которая описывается в этой и следующей строфе, началась со стремительного удара войска Фридриха II во фланг русским.
О честь Российского народа… — Ломоносов обращается к
главнокомандующему русскими войсками П. С. Салтыкову.
От казни винных свобождая… — Елизавета указом от 7 мая 1744 г. приостановила приведение в исполнение смертных приговоров; винные — виновные.
Год написания: 1759