Уж солнце клубом закатилось
За корбы[1] северных елей,
И что-то белое дымилось
На тусклом помосте полей.
С утесов, шаткою стеною,
Леса над озером висят
И, серебримые луною,
Верхи иглистые торчат
Гряды печальной бурелома[2]:
Сюда от беломорских стран
Ворвался наглый ураган —
И бор изломан, как солома…
Окрестность дикую пестря,
Вдали, как пятна, нивы с хлебом,
И на томпаковое небо
Взошла кровавая заря.
Питомец ласкового юга
Без чувств, без мыслей вдаль глядит
И, полный грусти, как недуга,
О ней ни с кем не говорит.
[1]Корбами называют здесь (в Олонецкой губернии) самые дикие места в глухих лесах, где ели, сплетая вершины свои, составляют довольно твердый свод над влажно-каменистым грунтом. В сих затишных уютах сохраняется и зимою такая степень теплоты, что чижи целыми стадами ищут там себе убежища.
[2]2Буреломом (технический термин у лесоводов) называют валежник или гряду леса, поваленного бурею.
Год написания: 1827-1829